«В древней истории болгар упоминается о шитой золотом или вообще расшитой одежде высших классов. Вышивки однако встречаются и в одежде трудящихся, как это явствует из сравнительных этнографических и исторических исследований. До нас дошел ряд сообщений проезжающих во время турецкого владычества через страну иностранцев о великолепных вышивках на одеждах болгарских крестьян. Высокий художественный уровень народной вышивки второй половины XIX столетия ярко подчеркивают богатейшие музейные коллекции национальных костюмов и отдельных вышивок.»

«То, что должно случиться, совершается временем. Следовательно, все разнообразные деяния реализуются через него. Кто и кому в этом случае может причинить зло?...

Многочисленность таких текстов и сходство их содержания, безусловно, наводят на мысль о существовании некой философской доктрины, отражающей подобные фаталистические взгляды. Все они так или иначе передают общую идею: безграничность власти времени, судьбы, удела (daiva, niyati) природы вещей (svabhāva) или случая (yadṛcchā) над вселенной и людьми. Любые попытки человека повлиять на события или внести в них какие-то коррективы заранее обречены на провал, ибо все, что произойдет, уже предрешено заранее, и все, кому суждено умереть, «уже убиты» временем. Учение о могуществе времени, известное как калавада, (доктрины, проповедующие высшую власть daiva, niyati, svabhāva или yadṛcchā, по сути дела, ничем от него не отличаются) не осталось без внимания как отечественных, так и зарубежных ученых …
…
Существует ряд текстов, где учение калавады подвергается сомнению или опровергается. Хорошим примером такой полемики служит уже упомянутая выше «Беседа царя Брахмадатты с птицей Пуджани» (Мбх 12,137.50-53, 78-80) где царь Брахмадатта выступает последователем калавады, а птица Пуджани оспаривает его доводы:

«Если время властно надо всем, то разве может кто-то испытывать вражду?
Почему же тогда родственники идут мстить за убитого?
Почему боги и асуры в прежние времена убивали друг друга?
Если от времени зависят рождение и смерть, счастье и несчастье, бытие и небытие, зачем тогда врачи хотят сделать лекарство для больного?
Если время все пожирает (сжигает), какой толк от лекарств?
Почему же люди, охваченные горем, рыдают и сетуют столь громко?
Если время – мерило всего, откуда быть дхарме у тех, кто совершает деяния.
Судьба и деяния рук человеческих взаимосвязаны. При этом удел благородных – действие, трусливые же пресмыкаются перед судьбой.
Дело, несущее благо, должно быть выполнено, будь оно приятно или же неприятно.
Человека, бездеятельного по натуре, всегда постигают всяческие несчастья.


Поэтому следует действовать смело, даже если нет уверенности в результате.
Отбросив все, что им дорого, люди должны поступать наилучшим образом».

"Впервые дана картина развития праиндоевропейского общества от его зарождения до образования государств (VII-III тыс. до н.э.) на материалах археологии, истории, лингвистики. Предлагается концепция трех прародин праиндоевропейцев - в Малой Азии, на Балканах и в Центральной Европе (Западная Словакия). Обосновывается создание праиндоевропейцами древнейшей цивилизации на Северных Балканах в V-IV тыс. до н.э. Доказывается появление колесного транспорта у праиндоевропейцев в Европе в IV тыс. до н. э. и прослеживаются древнейшие миграции индоиранцев, индоариев, протохетов, протогреков. Монография обращена к археологам, лингвистам, историкам, широкому кругу интеллигенции, интересующейся древнейшим прошлым своего народа."

«Назначение ручников в народном быту довольно разнообразно. Одни служат для практических целей, как обыкновенные личные и посудные полотенца, другие – как украшения внутри жилища, и третьи, наконец, в важнейших в жизни украинца случаях, как обрядовые принадлежности. При засватывании, например, невесты, посредникам и родственникам жениха и невесты – сватам, свашкам и старостам – ручники с вышитыми или вытканными узорами перевязывают через плечо. При венчании ручники подстилаются в церкви под ноги брачующимся, а иногда ручником же связывают им руки. Невеста перед свадьбою подпоясывается ручником, когда идет созывать гостей на свадьбу. При закладке дома (на «закладниках») перевязывают ручниками плотников и гостей, а при крестинах – кумовей и приглашенных. При погребении покойника – ручниками перевязывают церковные кресты и хоругви; иногда же ручники вешают и на могильный крест покойника – парня или девушки (засватанных жениха или невесты). Как украшение жилища, ручники развешиваются по стенам на «килках» и вокруг икон, иногда – дверей и окон.»

В этой брошюре «Традиции ткачества славян Восточной Европы (России, Украины, Белоруссии) рассматриваются на уровне этнографических реалий конца XIX – начала ХХ века. Предметы, изготовленные в этой древнейшей технологии, составляли значительную часть этнокультурного пространства, где их существование носило не только утилитарный характер. Изучение ритуально-мифологического контекста дает возможность понять, как вписывается феномен ткачества в традиционную «картину мира», где технология является в сущности ритуальным процессом, способом контакта человека с миром.»

"В монографии обсуждаются вопросы методологии, позволяющей правильно установить связь между лексическим значением слова и обозначаемым им предметом или понятием на материале текcта архаичной культовой поэзии. Анализ ряда семантических полей (дом, место жертвоприношений, дорога, лес, поле, вода, гора, крепость) с помощью компkексного перехода - грамматика текста, мифология, поэтика памятника - позволяет установить ряд критериев, обусловливающих функционирование синонимов в гимнах, что сильно отличается от ситуации в современных живых языках."

"Атхарваведа — древнейшее собрание индийских заговоров, датируемое приблизительно началом I тысячелетия до н. э. Принадлежа к самому раннему, ведийскому периоду древнеиндийской литературы, этот памятник занимает особое место среди прочих вед (veda «священное знание»), отличаясь от них и по своему содержанию, и по тому ритуалу, который с ним связан.
…
Название «Атхарваведа» (atharvaveda «веда заклинаний» или «веда атхарванов») происходит от имени мифического жреца огня Атхарвана (atharvan «жрец огня», имя собственное родоначальника жрецов огня, имя собственное потомков Атхарвана). Связь этого собрания со жрецами огня очевидна: заговоры произносились обычно над огнем, в который совершавшись жертвенные возлияния. К жанру вед оно было отнесено лишь позднее. Первоначально же существовали три веды: Ригведа (ṛgveda «веда гимнов»), Яджурведа (yajurveda «веда жертвенных формул») и Самаведа (sāmaveda «веда напевов»), из которых самой древней и самостоятельной является Ригведа, а две другие веды были ориентированы на нее.
…
В связи с хронологией АВ нельзя не обратить внимания на то, какое место отводили этой веде среди других вед сами индийцы. По индийской традиции три веды — Ригведа, Самаведа и Яджурведа — противопоставлены четвертой — Атхарваведе. Эти три веды объединяются одним названием — trayī vidyā «троякое знание», т. е. рассматриваются как три варианта одного и того же священного знания, к которому АВ непричастна." (Т.Я. Елизаренкова)

"Из Вед Я Сама-Веда..."
Бхагавадгита, 10-22

«Впервые на русском языке предлагается полный перевод священного писания Индии — Самаведы. Издание снабжено введением в концепцию ведического гимносложения и пения. Приводится оригинальный текст памятника на санскрите и полная транслитерация всех мантр и гимнов.

Самаведа — самая ранняя из известных систематизированная компиляция гимнов, ориентированная на сочетание мелодии и произносимого текста. Большинство людей, которые слышали гимны Самаведы, рассказывают о чувстве глубокой взволнованности или экстаза, охватившего их. Каждая мантра Самаведы содержит в себе не только глубочайшее духовное значение соответствующей мантры Ригведы, но распространяется также в дополнительном измерении — сфере музыки. Самаведа — основа всех музыкальных систем Индии.

Самаведа при перечислении четырех Вед занимает обычно третье место, но по сакральной значимости — второе за Ригведой. Однако «Айтарейя Брахмана» указывает, что слова Самаведы важнее, чем слова Ригведы. В «Чхандогхья Упанишаде» при разборе соотношения значимости Риг- и Самаведы предпочтение отдается последней...»

"«Шальяпарва» (çаlуарагvа), или «Книга о Шалье», — девятая книга эпопеи. В ней описываются события, связанные с завершением великой битвы между кауравами и пандавами, главными героями Махабхараты. Она же является последней из четырех книг («Бхишмапарва», «Дронапарва», «Карнапарва» и «Шальяпарва»), посвященных великому сражению, которое состояло из 18 битв, происходивших 18 дней подряд. Основное содержание девятой книги посвящено пространнейшему описанию последнего, восемнадцатого дня великой битвы бхаратов на Курукшетре. Оно отягощено однообразными повторениями и оживляется какими-нибудь легендами или другими отступлениями."

"«Сауптикапарва», книга X «Махабхараты», невелика по объему: она включает 18 глав, по 9 в каждом из двух сказаний, объемлющих около 800 двустиший, преимущественно размера шлока, однако содержание этой книги чрезвычайно значимо для понимания сюжетики и мировосприятия древнеиндийского классического эпоса. Первое сказание называется так же, как и вся книга в целом, и если учесть характер событий, описываемых в центральной (самой объемной — около 150 шлок) главе 8, — речь здесь идет о ночном нападении Ашваттхамана, одного из кауравов, на лагерь их противников Пандавов, — то название этого сказания, как и название всей книги — «Сауптикапарва» — уместно перевести как «Избиение спящих воинов»; истребление безоружных, по эпическим меркам, в корне противоречит этике боя, воинской дхарме. Во втором сказании — «Об оружии айшика» — эта линия получает свое продолжение, достигая апогея, поскольку теперь цель Ашваттхамана — погубить потомство Пандавов еще не рожденным и тем навсегда прервать существование царского рода эпических героев."

"Одиннадцатая книга «Махабхараты» (далее — Мбх), «Стрипарва», невелика по объему, но занимает в эпопее свое особое место. Она содержит два великих образа, представляющих собой важные звенья в образном строе сказания о бхаратах. Название «Стрипарва» (Strīparvan) буквально переводится как «Книга о женах», но для носителя традиции за этим стоит конкретно образ жен, оплакивающих павших на бранном поле. Картина этого «поля мертвых», где среди тел богатырей пируют питающиеся падалью звери и птицы, была для сознания древнего индийца (так же, как и древнего кельта, грека, германца, славянина) образом архетипическим, будящим неясные воспоминания, вызывающим сильные эмоции."

В книгу включены переводы с санскрита избранных ведических философско-мировоззренческих текстов из самхит (Ригведа – пер. В.А. Кочергиной; Атхарваведа пер. В.П. Гришунина), из брахман (Айтарея-брахмана, Шатапатха-брахмана – пер. В.В.Шеворошкина), из араньяк (Айтарея-араньяка – пер. В.В.Шеворошкина), из упанишад (Чхандогья-упанишада, Брихадараньяка-упанишада, Айтарея-упанишада, Каушитаки-упанишада, Тайттирия-упанишада, Кена-упанишада, Иша-упанишада, Катха-упанишада, – пер. В.В.Шеворошкина; Прашна-упанишада, Мундака-упанишада, Мандукья-упанишада, Шветашватара-упанишада - – пер. М. Хельзиг; Майтри-упанишада – пер. В.В.Шеворошкина). Вступительная статья и комментарии В.В. Бродова.

За вышиванием.
Фото А.О. Карелина.
1870 - 1880-е.

В фотоархив "Славянские лица" добавлено
около шестидесяти фотографий.
Смотрите страницы 39-45.

"Великорусские заклинания" Л.Н. Майкова — одно из первых и до сих пор наиболее полных собраний русских заговоров. Изданное в 1869 году, оно является библиографической редкостью. В книге содержится около 400 заговоров, молитв, заклинаний: любовных, лечебных, промысловых, защищающих человека от порчи, сглаза, воровства и т.д.

"Заговор является тем жанром фольклора, для которого характерна двойственная природа, потому что он обычно рассматривается и как фольклорный жанр, и как составная часть определенного ритуала. Но вместе с тем заговор выполняет весьма четко заданную культурную функцию. Этим качеством он отличается и от обрядового, и от календарного фольклора, так же как и от привычного нам вида ритуалов.
…
Книга Н.Ф. Познанского не утратила своей ценности и на сегодняшний день прежде всего потому, что в ней собран огромный фактический сопоставительный материал русских и западноевропейских заговорных текстов.
…
Отвергая теорию Потебни, который строил происхождение заговоров на основе эволюции различных видов сравнения и параллелизма, Н.Ф. Познанский предлагает собственную схему эволюции формы заговора. Он считает, что словесная формула заговора появилась для пояснения возникшего ранее магического обряда, а затем приобрела самостоятельное значение. Это положение коренным образом расходится с результатами исследований этнографов, фольклористов и религиоведов последующего времени…" (Ф.С. Капица)

Описана история борьбы князя Святослава с болгарами и греками по первоисточникам. В конце повествования А.Д. Чертков пишет: «Так кончилось великое предприятие Святослава, имевшее целью перенести владычество Руссов с хладного севера на берега Черного моря и на плодоносные равнины Болгарии, Фракии и Македонии. Последствия этого важнейшего происшествия X века могли быть столь неисчислимы для Руси, и в особенности для всех южных словен, что теперь трудно представить себе даже приблизительный очерк всего, что могло произойти от счастливого исполнения великого подвига киевских руссов». И далее кратко описывается, как могла бы выглядеть история, если бы Святослав овладел Болгарией.

«В трех предыдущих рассуждениях о Пелазго-Фракийских племенах (Временник, X, XIII, XVI), мы представили свидетельства всей древности, что, в числе известным нам, исторически, народов в Европе, - Пелазги суть древнейший, населивший Фракию, Грецию, Италию, Ретию, Венделикию, Норик, Панонию и все страны до Дуная (1). В тех же рассуждения мы старались доказать, что древние прото-Словене суть ничто другое, как те же Фрако-Пелазгийские племена. Представив исторические доказательства нашего убеждения, мы обещали (Врем. XVI, 102) обратить внимание и на лингвистическую сторону этого вопроса» (А.Д. Чертков).

Собиратель малороссийских и червонорусских (русинских) дум и песен Лукашевич в предисловии к ним писал: «…Я почитаю себя исполнившим долг перед своею родиною, исторгнув из забвения эту Южно-Русскую народную поэзию у старцев, занесшим одну ногу в гроб. Я посвящаю ее моим предкам Гетьманцам, она им принадлежит; быть может хотя один листочек из сего собрания упадет на завалившуюся их могилу или долетит на высокий курган козацкий».

"«Индийская философия» (тт. I и II) — одно из произведений видного политического деятеля и крупнейшего философа современной Индии вице-президента Республики Индии д-ра Сарвепалли Радхакришнана. Эта монография, впервые опубликованная в 1923 году и с того времени неоднократно переиздававшаяся (последнее издание — 1951 года), вошла в историю индийской философской мысли как одна из своеобразных попыток глубоко проанализировать философское наследство древней Индии."

В этой книге рассказывается история Гето-Даков, начиная с первых упоминаний у греческих и римских историков, вплоть до образования Валашского и Молдавского государства. Даки, по мнению Черткова, - славянский народ. Приводятся множество свидетельств этому, например, в рукописном древле-словенском переводе Зонары, хранящемся в Волоколамском монастыре, сказано: «Трайян… воинствова же на Даки, сиречь Србле, начальник же Србскый Диковал». Так латинизированное имя предводителя даков Децебала начинает звучать по-русски – Диковал – то же, что и Буй-тур, ярый тур и т.д. (Книга местами трудночитаема из-за плохого качества скана).

После исследования о «Фракийских племенах, живших в Малой Азии» А.Д. Чертков, выдающийся русский историк, археолог, нумизмат, написал продолжение: «Пелазго-Фракийские племена, населившие Италию». Если в первой части в основном идет повествование о падении Трои и греческом нашествии (ионийцы, дорийцы, эолы, ахейцы), выбившем исконное население Греции и Малой Азии с насиженных мест, то в представленной части речь идёт о расселении пелазго-фракийских племён в Италию и далее на север Европы. Интересен тот факт, что этимологию многих слов романской группы языков автор вскрывает через славянский язык. Таким образом Чертков приходит к выводу: "Словене - суть потомки Пелазго-Фраков".

Добавлены распознанные доковские файлы в следующие произведения Ю.И. Венелина (тексты в формате djvu раньше выкладывались):

В этот сборник классика немецкой социологии Вернера Зомбарта вошли следующие работы: «Строй хозяйственной жизни», «Евреи и их участие в образовании современного хозяйства», «Идеалы социальной политики», «Почему в Соединенных Штатах нет социализма?», «Народное хозяйство и мода».

В статье исследуется характер, душевный строй героических песен задунайских славян – болгар, сербов. По ходу исследования, Ю.И. Венелин пытается вскрыть характер народностей. Юрий Иванович пишет, что внутреннее состояние Грека представляет лицо Саркаста (едкая насмешка), Римлянина – беспощадного гордеца, Араба – энтузиаста, лицо Немца будет выражать удивление неразгаданному. А лицо Славянина? ... Рассматривает он также и такое явление – как ожесточение народов. Некоторые песни задунайских славян очень кровавы и это связывается Венелиным с ожесточением народа находящегося на краю постоянного выживания. Почему одни народы миролюбивы, другие мягки? Например, как пишет Венелин: «Мягкость этой Южной Руси до того было дошла, что появление одного человека, с нагайкой в руках, могло рассеять всю деревню: бывало доставало двух трех Татар, чтобы погнать в неволю целые дюжины Подольских и Галицийских Русаков». Но, приходит какой-то момент истории и мягкие и смирные народы свирепеют. У них появляется героизм, ожесточенность, бодрость духа, резкость. Но героизм разных народов проявляется по-разному. Как рассуждает Венелин, «… нарисуйте ужасное в выражении Немецкого взгляда, то в этой растрепанной голове … вы увидите высокий испуг от чертей, и ведьм, от сверхъестественного, от неразгаданного. Нарисуйте ужасное в выражении Испанца … , вы прочтете иступленную – ревность. Но возьмите исступление Задунайского Славянина, и вы увидите в его ужасном – врага. … Славянин не боится … вампира… Славянин … не ревнив… Но ему врага надобно, чтобы придти в исступление: враг, неприятель его потеха». По ходу повествования вскрываются различные интересные этнографические подробности, даются этимологии разных имен, рассуждения об истории задунайского края.

Чертков А.Д. (портрет П.Ф. Соколова (1830)).

В статье Н.Я. Данилевского критически разбирается энциклопедический труд «Космос» ("Космос. Опыт физического мироописания. Часть I и II.") немецкого ученого Александра фон Гумбольдта. «Космос» - задумывался Гумбольдтом как свод всех областей научных знаний (на современный Гумбольдту момент - первая половина XIX столетия). Некоторые положения этой статьи были развиты затем в книге «Россия и Европа» и «Дарвинизм. Критическое исследование». На момент написания этой статьи Николаю Яковлевичу Данилевскому было 26 лет.