Первый ужас - это открытый призыв к разрушению церкви, общения, без всякой замены ее чем-либо другим. Не значит ли это, что разобщение есть высшее благо, не приглашение ли это последовать за Толстым.

Второй ужас (еще больший) - открытое же заявление (Московские Ведомости на 146 году своей жизни 29 сентября 1901 г. № 268 й), что горсть праведников будет счастлива при отпадении от нее миллионов грешников, тогда как на небе радуются возвращению каждого грешника⁶⁰.

Общее равнодушие к первым двум ужасам есть третий наибольший ужас. А мы думали, что камни возопиют!..

Уж не все ли мы стали антихристами? Итак, все оказываются согласными, что в объединении, в действительной вселенской церкви нет никакой нужды, - согласны не только неверующие и по-видимому лишь верующие, но и действительно верующие, ибо жертва евхаристическая, хотя и приносится о всех и за вся, но может, кажется верующим, приноситься немногими, даже одним, т. е. не быть литургиею, всеобщим делом, а следовательно, и заповедь о научении и крещении всех народов не составляет необходимости. У объединенных не оказывается цели, действительного, осязательного дела. Для чего нужно всеобщее объединение, т. е. объединение всех живущих? В объединении всех живущих нет необходимости даже для мистического общения с умершими.

Церковь, сияющая святостью и духовной красотою, к которой будет принадлежать Редакция Московских Ведомостей в полном составе, как она будет относиться к отлученным, к массе, не сияющей святостью и духовною красотою? Материальную помощь она, конечно, будет оказывать и отлученным, но возвысить их до своей святости она должна отказаться, иначе она докажет, что не совсем счастлива. Гордая своею святостью и духовною красотою, будет ли она свята?

Церковь потому и свята, что она, т. е. каждый в ней, сознает себя грешником, потому она и расширяется!

Цель же и дело объединения всех сил и способностей всех живущих может заключаться <только> в обращении мистического общения с умершими в действительное, лицом к лицу, в обращении разума и воли, знания и дела к достижению этой цели, т. е. в полном подчинении себя и всех воле Бога отцов, не мертвых, а живых, в обращении всех в орудие Бога отцов в деле всеобщего воскрешения, которое у нас в настоящее время заменяется производством мануфактурных игрушек и войнами, т. е. индустриализмом и милитаризмом. В Китае же, на дальнем Востоке - Воскрешение обратилось в игру (умерший заменяется куклою, или же сын играет роль отца, облекаясь в его одежды), а игра обращена в дело.