При разборе бумаг нашел я очень старую программу Истории (как факт), которая тогда носила еще заглавие, очень неподходящее, "Исторического очерка", название, в котором была как будто претензия на что-то литературное и даже ученое147. На деле стоило добавить одно, два слова и получилась <бы> уже История как раскаяние в том, "что мы делали и делаем" с указанием даже на то, что должны делать, т. е. История получала бы нравственное значение, обязательное для всех. "Отец Истории, - сказано в программе, - начинает с борьбы Европы с Азиею"*. Начиная с борьбы, он, следовательно, сознательно или несознательно, признает, что История есть взаимное истребление** или она есть, по новейшим историкам, История культуры, цивилизации и эксплуатации природы. "Когда, - продолжает программа, - становится исторически известною Византия", - т. е. предшественница 3 го Рима, как начало не римского, т. е. насильственного, <а> Христианского умиротворения.

Европа, торжествуя над Азиею, хочет даже доказать, что она, Европа, древнее Азии, что прародина человеческого рода находится не в Азии, а в Европе. Правда, этот спор напоминает прение раскольника с жидом о том, чья вера древнее, но в вопросе о прародине, как и во всех других европейских вопросах, не было согласия, проявилось несогласие. И теперь еще многие держатся за Азиатскую прародину. Этого мало, три главные народности присвоивают себе прародину. Еще недавно англичанин Ис. Тайлор, упрекая французов и немцев в излишнем патриотизме, т. е. в национальной гордости, сам выводит предков Арийских народов из Англии (см. Русские Ведомости № 232 статью Милюкова "Кто были наши предки?" Автор статьи признает, с небольшою оговоркою, мнение Тайлора за решение, даже полное, вопроса¹⁴⁸). Есть, конечно, и благоразумные, которые предлагают повременить решением вопроса о прародине за недостатком, разумеется, данных. Но не лучше ли вместо остановки расширить исследования. Понятно, пока выводы делаются из поверхностных исследований небольшой части света (Европы), они не могут иметь решающего значения.